Призраки прошлого [черновик, СИ] - Елена Немченко

Линек остановил на девушке расфокусированный взгляд и чуть приподнял краешки губ.

— Доброго дня, ВильАяна.

Знакомая Линека так вся и осветилась изнутри. Так осветилась, что даже умудрилась ненароком расстегнуть верхнюю пуговку. Н-да… Ну и декольте…

— Это ЭльвеЦия. Ция, это ВильАяна. Подруга Кароля.

Я сохраняла абсолютно невозмутимый вид.

ВильАяна зарумянилась так, как умеют только деревенские круглощекие пышки. На ее скулах засветились два красных симметрично расположенных пятна, а вместе со смущенной улыбкой появились две очаровательные ямочки на щечках.

— Я… его знакомая.

— Приятно наконец встретиться лично, — профессионально улыбнулась я, показав зубы.

Девица взволнованно прижала руки к груди. Я же как-то отвлеченно гадала о том, расстегнется вторая пуговица или нет.

— Он говорил обо мне?! Он обо мне рассказывал?!

Я устояла под напором, даже не попятившись, хотя ВильАяна при желании могла снести меня чистой массой.

— Да, я слышала о вас, — стряхнув невидимую пылинку с рукава, холодно проговорила я.

Не объяснять же ей, право слово, что слышала я только ее утренний скандал с командиром, а потом несколько многозначительных замечаний со стороны Айка.

По лицу девушки растеклось выражение просто-напросто неприличного наслаждения.

— Эй, Даяна! Ты где там?!

Девица встрепенулась, оглядываясь по сторонам.

— Ой, извините! Подождите меня, пожалуйста! Я сейчас вернусь!

Господи, "это" еще вернется.

Поглядывая на то, как ВильАяна исчезает в толпе, я подумывала, что имя определенно влияет если уж не на сущность человека, то на его способность создавать мне проблемы — точно. Сначала была ВэннаДелья, теперь ВильАяна. Похоже, не правда ли?

— Вот она, причина рассеянности Кароля, — произнесла я, насмешливо приподняв бровь.

Линек склонил голову ко мне, будто все это время витал в облаках и только теперь, преисполненный истинного знания о смысле всего сущего, опустился на грешную землю.

— Может быть, — отрешенно изрек он, думая явно о чем-то далеком от житейской суеты. Неторопливо огляделся и потянул меня за руку в сторону птичьего ряда. — Пойдем-ка…

— Эй, мы что, убегаем? — поразилась я, даже не пытаясь сопротивляться. Наоборот, подобная мысль была мне очень даже по душе.

Линек взлохматил волосы легким движением руки.

— Отступаем. — Прищурился на солнце и добавил: — Стратегически.

Ох, ну, если только стратегически…

В птичьих рядах мы не задержались, разве что Мастеру Мороков приглянулась крохотная непоседливая серенькая птичка с красной "шапочкой" на головке, но покупать он ее не стал, объяснив свой интерес любопытством художника.

Мы пробрались сквозь толпу и просто неторопливо пошли дальше. Я даже не сразу заметила, что многоголосый шум ярмарки остался где-то позади.

— Хэ-э-э… — потянул Линек, моргая. — Как это мы тут оказались?..

Поверить не могу, он что, заблудился?

Я развела руками.

— Я просто шла рядом. — Мастер продолжал оглядываться с вялым удивлением. Н-да уж. — И, знаешь, я была уверена, что ты знаешь куда идешь.

— А я думал, что это ты хочешь меня куда-то привести, — и мило улыбнулся.

У меня вытянулось лицо.

— А вообще… — Парень закрыл глаза и глубоко вдохнул. — Это, пожалуй, само красивое место в Хрустальном.

Я, если честно, ничего такого незаурядного в окружающем виде не замечала, но все равно кивнула. Люди любят, когда с ними соглашаются.

У художников должен быть тонкий вкус… Может быть, ему так понравилась эта мелкая речушка, больше похожая на весенний ручеек, заросшая камышами и ряской? Или вон тот темный деревянный мостик с хлипкими периллами?

Нет, откровенно не понимаю, что ему могло приглянуться.

Все-таки, Хрустальный — редкостное захолустье, даже на мой, не слишком избалованный вкус. А что тогда о нашем назначении думают остальные? Даже представить страшно.

Поднялся ветер. Я передернула плечами и полезла в карман за повязкой.

— Хочешь написать? — поинтересовалась я, затягивая узел.

Ну, вот. Так хотя бы волосы в глаза не лезут.

— Нет, — неожиданный ответ Линека застал меня врасплох, но я только пожала плечами.

Странно, а я почему-то была абсолютно уверена, что он скажет "да". И прямо с завтрашнего утра (а то и с сегодняшней ночи) повадится проводить все время здесь, на шатком стульчике, с планшетом на коленях. Что это с ним?

Хотя, я забыла, что поступки конкретно этого Мастера, да и всей пятерки в целом, редко вписываются в понятие логики.

Солнце уже касалось золотистым краешком, окаймленным нестерпимо-ярким белым сиянием, черты горизонта, окрашивая облака в розовый цвет. По поверхности речушки, которая по неподвижности вод больше напоминала небольшое озерцо, пошла мелкая сверкающая рябь, серебристая, словно рыбья чешуя.

— Как ты думаешь, почему мы здесь?.. То есть… — Мастер сдержанно рассмеялся, — здесь, в Хрустальном.

Я скосила на него глаза. Черт, только не говорите мне, что сейчас будет то, о чем я подумала. И с чего вдруг? Что на него нашло? Руки в карманах, вид еще более не от мира всего, чем обычно. Смотрит куда-то за горизонт печальными глазами.

— Хм… Честно, мне совсем не хочется говорить об этом, а я редко по своей воле делаю то, что не хочу, но, раз уж так вышло, раз все так сложилось… — Губы его едва заметно дрогнули. Я нахмурилась. И что это ему показалось таким смешным? Раньше я не замечала у Линека склонности к самоиронии!

— Что сложилось? Расположение звезд? Или сегодня какой-то особенный день по календарю темноверцев? — с ясно слышимым недовольством и предостережением поинтересовалась я, складывая руки на груди. Демонстративно, но зато доступно.

Ну почему именно сейчас? Надо было испортить такой день…

— Нет, нет! — Мастер с закрытыми глазами склонил голову на бок, беззаботно улыбаясь. — Не могу сказать, что считаю это своим долгом, но думаю, что могу тебе кое-что объяснить…

— Если это по просьбе Кароля, то можешь даже не начинать, — все еще недовольно проворчала я, хотя в душе появился некоторый интерес. — Нравоучений не нужно.

Любопытно, сколько информации из него можно вытянуть?

— Что ты, Кароль сейчас думает немного о другом! — без огонька, будто в дань привычке, рассмеялся он.

Н-да, из такого много не вытянешь.

За все время, что я нахожусь рядом, я видела только одно его выражение — спокойную доброжелательность. Она буквально не сходит с его лица, словно приклеенная. Остальные же эмоции, свойственные нормальному с физической и, что самое главное, психической стороны человеку, у него слабо выражены. Редкое удивление, грусть или радость едва проступают сквозь всю ту же мечтательную доброжелательность, будто неясные фигуры в гадальном шаре (уж не знаю, как он у этих шарлатанов правильно называется), и так же быстро растворяются без следа. Так, что потом остается только чесать в затылке, размышляя, а не привиделось ли?